Константин Звездочетов (Москва). «Здравствуй, дорогой Болтанский!» (живопись).
Совместный проект галереи «Д137» и XL галереи (Москва). ПОПЫТКА ДЕШИШРОВКИ ДОМАШНЕГО ЮМОРА. Есть такой в городе Париже художник по имени Болтанский. Его предки приехали давным-давно во Францию из Одессы. Часто он любит выставлять в темных залах черно-белые фотографические портреты с лампами. После его выставок становится жутко и грустно. А в городе Москве есть художник и галерист Петрелли. У него галерея находится в его пальто, а произведения размещаются на подкладке. Поэтому галерея так и зовется – «пальто». Предки Петрелли тоже из Одессы. Да и он сам там родился. Как большинство одесситов наш друг обладает веселым нравом и совершенно не заботится о карьере. И за это его все всегда ругают, упирая на то, что в таком жестоком и динамичном городе как Москва с его разгильдяйством трудно выжить. Наконец, устав от упреков товарищей, этот счастливый обладатель необыкновенного пальто заявил, что придумал грандиозный проект у себя в галерее с участием Болтанского. «Болтанский мне не откажет» — сказал Петрелли – «он же фактически одессит. И тема пальто ему близка». 
Все одобрили эту идею и успокоились. Шло время, в галерее «пальто» ничего не происходило, а ее галерист продолжал наслаждаться жизнью, срывая цветы всяческих удовольствий. На все обвинения в нерадивости он отвечал, что готовит серьезный проект и пишет письмо Болтанскому. Когда прошел год и все уже перестали ждать, в одном из разговоров кто-то опять попенял Петрелли, что де он опять бездельничает и дурит народ. «Саша!» — так друзья зовут Петрелли – «Саша, ты же нам обещал показать Болтанского! Где он? Ты даже письмо ему не написал». Саша очень обиделся. «Я написал» — ответил он и торжественно достал откуда-то большую папку. Затем он гордо осмотрел всех и открыл ее. В папке лежал всего лишь один листик бумажки. Посреди белого листа была аккуратно выведена надпись – Здравствуй, дорогой Болтанский! P.S. Я несколько раз знакомился с Кристианом Болтанским. Это происходило либо на тусовках, либо на пьянках. Поэтому он вряд ли меня помнит. Трезвым я подходить к нему стеснялся. Мне кажется, что его желание поделиться ужасом, присутствующим в его произведениях, вызвано стремлением возбудить любовь к себе. Впрочем, это хотение вызвать любовь свойственно каждому, кто занимается публичной деятельностью, в том числе и вашему покорному слуге. Болтанский это делает просто – при помощи ламп и лиц. Я же в своем послании к питерцам попытался вызвать теплые чувства теми же лампами и лицами, но заряженными другой энергией, как бы с обратным знаком. Не жути и отчаяния, но радости и веселья. Очень хотелось поделиться чем-то симпатичным с нашими друзьями с берегов Невы, с которыми мы уже десять лет не контачим. Откровенно говоря, меня часто посещает ностальгия по восьмидесятым, когда все дружили и ездили друг к другу в гости. Было бы славно возобновить наши плодотворные товарищеские отношения, незагрязненные конкуренцией и конъюктурой, и слиться в едином порыве человеколюбивого энтузиазма. Правда, иных уж нет, а те далече… P.P.S. Когда я искал название для выставки, то мне приходили на ум заголовки типа «Рожи и лампы», «Найди два одинаковых лица», «Фото-шоп» и т.д. Но потом я вспомнил историю Саши Петрелли, который, кстати, помогал делать представленные произведения, и назвал выставку «Здравствуй, дорогой Болтанский!» Вот такой домашний юмор.
К. Звездочетов, 2006